Причины интеллектуальной изоляции

Сегодня мы становимся свидетелями того, как вследствие исторических неудач и кризиса в сознании мусульмане либо принимают свое прошлое со всеми его темными пятнами и течениями мысли, обществами и организациями, либо полностью отказываются от всех своих универсальных ценностей.
За столетия такое отношение еще более упрочилось, поскольку умма перенесла несколько тяжелых заболеваний, которые лишили ее способности различать истину и догму, средства и результаты, религию и фольклор, ценности и тривиальное, представления и чужие мысли.

В основном, мусульманское сознание стали представлять определенные группы, которые призывали умму либо отклонять, либо принимать все, не делая различий между историческим фактом и беллетристикой, между средствами и результатом. Некоторые группы в умме даже утверждали, что народы и общества, понесшие материальные потери, являются, фактически, жертвами несущественных или надуманных кризисов.

Мысль и средства или ценности и результаты?
Вероятно, каждому ясно, что невозможно было бы выступить против ценностей, принципов, и верований, которые формируют основание ислама. Однако враги ислама не упоминают об этом. По их мнению, говоря об исламе, нужно говорить о фатализме и тирании, политическом абсолютизме, интеллектуальных и психологических недостатках, позорности работорговли и деградации женщин. Эти люди также заявляют, что исламская вера - не более чем миф, выдуманный самими мусульманами, и, своего рода, история их ошибок; их вера, на самом деле, - это лишь традиции и обычаи - признаки их невежества, суеверия и предубеждений.

Однако мы должны помнить, что разные народы принимали ислам, находясь в состоянии упадка. Таким образом, все, чего достигли эти народы впоследствии, было связано с принятием ими ислама, его принципов и подходов. С другой стороны, все темные пятна в истории этих народов никак не связаны с исламом и его ценностями и могут быть объяснены лишь обычаями прежних цивилизаций. Если бы не цивилизационный фактор ислама, если бы не его ценности и принципы, мусульманам, несомненно, пришлось бы столкнуться с гораздо большей несправедливостью, коррупцией и невежеством.

На данный момент нам важно понять, что неурядицы в жизни мусульман никоим образом не связаны с ценностями, целями и задачами ислама, а скорее, с тем, как мусульмане думают, чувствуют и рассуждают. Таким образом, говоря о реформах, мы в действительности говорим о мысли и мусульманском сознании. Действительно важным является лишь то, как мусульманское сознание применяет ценности и принципы ислама в обществе и организациях, в определенных ситуациях и при разных обстоятельствах.

В конце концов, есть разница между принципами взаимного согласия и солидарности и мерами, применяемыми для реализации этих принципов. Также существует различие между высшими целями шариата и политикой, призванной воплотить их в жизнь, равно как между принципами и ценностями шариата и процедурами и мерами для их применения.

Ценности, принципы и результаты относятся к универсальным законам существования, которые, несмотря на ограничения времени и пространства, становятся частью здравомыслящего человеческого сознания. Процедуры, политика, подходы и практические меры, с другой стороны, тесно связаны с потребностями времени и места.

Все это означает, что различие между верованиями, принципами, и ценностями, с одной стороны, и мышлением, пониманием и применением, с другой, является очень важным. Если мы надеемся когда-либо выбрать правильный будущий курс и провести сколько-нибудь значимые реформы, мы должны прояснить этот вопрос. В конечном счете, это означает, что кризис уммы – это, по существу, кризис мысли, а не веры, метода, а не смысла, и что рассматриваемый вопрос касается средств, а не результатов. Следовательно, самое время начать серьезное исследование и, таким образом, положить конец смятению вокруг претенциозных заявлений и ветхих традиций.

Интеллектуальная изоляция: причины традиционности и отсталости
Со временем кризис в мусульманском сознании становилось все труднее игнорировать, поскольку еще больше углубился разрыв между теорией и практикой. Мусульмане предались несбыточным мечтаниям и причудливым желаниям, а их достижения были не более чем историей и воспоминаниями о минувших временах. Когда управление уммой перешло в руки ее врагов, стал очевиден кризис мусульманского общества и его политических лидеров. Такая же судьба постигла и мусульманскую интеллигенцию, которая к тому времени была более не в состоянии ответить на вызов, брошенный ей иностранным культурным вторжением.

Цивилизационные достижения уммы в прошлом были явно результатом того мощного стимула, который дали первые поколения мусульман. И все же этой искре суждено было угаснуть, а движению – однажды зайти в тупик. Времена и обстоятельства изменились. Но, столкнувшись с разделением политических и интеллектуальных лидеров, умма действительно утеряла как свой самобытный путь, так и способность к обновлению.
Этот разрыв способствовал появлению буквализма, подражания, попустительства и суеверий, и вскоре такое положение дел стало в порядке вещей. Умма потеряла способность выдавать новые идеи, обновлять свои учреждения, создавать программы, определять средства и политику, направленную на дальнейшее развитие на цивилизационном уровне.

Со времени этого разделения умма жила на развалинах социальных оснований, заложенных первыми поколениями мусульман. Однако, в то же самое время, среди членов уммы и ее лидеров стали заметны признаки политического и интеллектуального упадка – это впоследствии привело к дезинтеграции в исторической исламской социальной структуре.
Вследствие изоляции, зачастую инициированной политической верхушкой, интеллектуальные лидеры едва ли когда-либо исполняли свои социальные функции. Вместо этого они посвятили себя изучению религиозных текстов, разработке религиозных наук и сохранению сложного классического арабского языка, как языка всех религиозных текстов и наук. Деятельность такого рода привела к появлению текстологических наук – коранистики, хадисоведения и классического арабского языка.
Фикх (законоведение) ограничился регулированием обрядовой практики отдельного человека. Это, по сути, ничего не добавило к повседневным обязанностям первых поколений мусульман. Точно так же, практический фикх никогда не применялся к доктринальным наукам (‘ака’ид), так что последние стали, по сути, теоретическими и спекулятивными. Так, им никогда не суждено было сыграть существенную роль в руководстве уммой.

Даже основные исламские принципы, направлявшие мусульманское сознание и умму в ее мышлении и деятельности во времена первых поколений мусульман, разделились. Первая и, безусловно, самая важная группа состояла из тех принципов, которые были связаны с сохранением и интерпретацией текстовых источников ислама. Вторая группа, которая считалась вторичной по статусу и довольно незначительной, включала принципы, связанные с правилами и подходами, необходимыми для анализа социальных условий, обстоятельств и общественных перемен.

Вследствие такого разделения, принципы, относящиеся к текстам, были разработаны до весьма сложных наук, в то время как "вторичные" принципы и все связанные с ними области знания игнорировались. Именно по этим вышеупомянутым причинам из исламских принципов и подходов никогда не возникало общественных наук.

Этим объясняется, почему никогда не получали развития исламские экономические, образовательные, политические, коммуникационные или административные науки. Классики исламских наук упоминали о них лишь мимоходом, случайно либо в отдельных наблюдениях. Таким образом, кадровая политика в мусульманском обществе, организация этого общества и определение курса его развития всегда были не более чем одномоментными, совершенно произвольными явлениями, вызванными меняющимися обстоятельствами.

Различия между случайными наблюдениями, сделанными на базе социальных явлений, и использованием теоретических общественных наук состоит в том, что теоретические исследования являются структурными, они начинают с действительности и понимания природы явления, а затем переходят к целям, принципам и ценностям. Общественные науки руководствуются реальными результатами и не нуждаются, как это часто происходит, в словоблудии и бравировании «модными» выражениями.

Кризис в мусульманском сознании связан с достижением высших исламских целей и их воплощением. То есть, это кризис мысли в ее сущности и подходах, а также кризис методологии, которой так не хватает умме в общественных науках. Кризис мусульманского мышления связан с необходимостью создания таких общественных наук, которые могли бы помочь умме в ее мышлении, организации, учреждениях и политике. Говоря об общественных науках, мы обращаем ваше внимание на область методологического исследования, не ссылаясь на какую-либо определенную (западную, левоцентристскую, восточную или любую другую) теорию или школу.
Конечно, мусульманское сознание с его полными и всеобъемлющими источниками знания может многое привнести в эти науки и дисциплины.

Безусловно, было бы весьма поспешным подробно говорить о вопросах и проблемах исламских общественных наук. Это, скорее, прояснится со временем. Независимо от той формулировки, с которой мы начнем, наша задача состоит в том, чтобы начать с уже известного, воспользоваться тем, чего уже достигло человечество в соответствующих областях. Нашу отправную точку должны отличать зрелость и открытость, так чтобы движение вперед могло начаться в достаточном отрыве от традиций, которые так долго удерживали умму в заточении.

Продолжение следует

Абдуль Хамид А. Абу Сулайман (перевод с англ: Адель Рига)

Часть 3- понятие современного "ас-салях"